Глава 10 Крепость Грис
 

Человек предполагает, а кто-то там располагает. Я думал, что все рассчитал и продумал, однако противник сумел организовать несколько полос обороны. Мы смогли пробиться через них, объединив все группы в один кулак.
Сама крепость представляла собой массивное строение. Высота стен составляла около семи-десяти метров. Сложенные из массивных валунов, она явно была не по зубам нашим осадным орудиям. Ну а орудийные башни на стенах и на угловых башенных строениях говорили о том, что штурм обречен.
Сразу я хотел отвести войска, так как терять людей, пополнить численность которых не получится. Однако вспомнил о троянском коне и решил сыграть и тут такую партию.
Для этого мои ударные отряды перехвалили несколько караванов, доставив сюда всех, кого удалось взять живьем. По моему приказу с убитых снималась вся одежда, обувь, забиралась оружие. Обнаженные тела просто сваливались в какую-нибудь яму и закапывались.
Таким образом у меня получилась группировка на тысячу солдат и караванщиков. Конь был готов. Допрошенные пленные подтверждали, что в крепости испытывают нехватку пищи, а потому ждут караваны…
В общем, я решил действовать и поздним вечером караван прибыл под стены города. Вот только пускать его не спешили. Пароли, ответы, потом какой-то офицер и несколько солдат обошли все повозки. И только через три часа, уже в полной темноте, караван вошел в крепость…
Как такового штурма не было. Мои люди вырезали охрану и опустили мост, открыв ворота. При этом они взяли под контроль орудийные башни. А потому мои отряды вошли в крепость, и к обеду она вся стала принадлежать нам.
Вот только радоваться нам не дали. На второй день показались первые отряды противника. У нас уже были нарыты и траншеи и окопы в полный профиль. И танки, которые не пережили дальней дороги прикопали, создав долгосрочные оборонительные огневые точки.
Это был долгий день. Мы отбили  с десяток попыток выбить нас. Сколько расстреляли патронов, никто не скажет, но боезапас таял на глазах. Последнюю атаку и вовсе пришлось отбивать лучникам и арбалетчикам.
Потом был вечер. Тишина и покой. Солдат накормили, сменили на более свежие отряды.
А вот ночью поспать нам не дала артиллерия. Гаубицы долбили по площадям, особо не целясь.
Я с трудом заставил своих командиров увести солдат. Потери росли как на дрожжах. Два танка накрыло и пылающие развалины долгое время освещали наступающим подходы к уже перекопанным траншеям.
Вот только утром, когда враг снова пошел в атаку, его встретили сперва лучники, а потом арбалетчики. Ночью солдатам пришлось полазить по перемешанным с землей после обстрела трупам, доставая болты и стрелы, снимая оружие и боеприпасы с убитых.
Вроде пару атак отбили. Но были у врага гаубицы и боеприпас. А потому быстро сбили с нас  спесь, заставляя пятиться назад. К этому моменту огневых точек у нас не осталось и только горящие или уже остывшие куски развороченного металла говорили, что тут были закопаны танки.
Я понимал, что если отступим к самой крепости, то придется уходить и из нее. Стоять до последнего защитника, как это было в Брестской крепости, я не собирался. Да и прятаться там особо было негде.
То, что нас начали окружать, мне доложили на третий день нашего пребывания в крепости. Гонец, которого я отправил с донесением, еще не вернулся, но я подозреваю, что нам прикажут держать оборону. Но вот погибать у стен мне не хотелось. А держать долгое время борону не было ни сил, но боеприпасов, но пищи.
Четвертый день начался мощного артобстрела. Причем враг не жалел гаубичных снарядов, которые перепахивали не только рубежи обороны, но и даже долетали до стен крепости. Правда пока все попытки прорыва совершались с одного направления, и мы могли еще как-то отбиваться.
Чего я боялся? Того что нас окончательно отрежут от прохода к нашей базе и тогда придется либо уходить, либо драться до конца, стягивая на себя все свободные силы терперов.
— Командир, тут пленников привели,— я оторвался от созерцания вина в хрустальном бокале и посмотрел на стоящего солдата. Грязный, оборванный, но довольный.
— Веди сюда, поговорим с голубчиками.
Их было трое. Какие-то они несуразные, один тощий, второй коротышка, третий – толстяк. Внешне они совсем не отличались от моих солдат. Странно, я думал, что противник будет несколько другим.
Их взяли разведчики, когда ходили к окружающей нас части. Беседовать с ними совершенно не хотелось, и я разрешил солдату-конвоиру допросить их где-нибудь на стороне и доложить о том. Что они расскажут.
И рассказали они, как я и предполагал, немного. Численность около пяти тысяч, но для нас не особо опасны, так как вооружение только мечи и арбалеты. Причем часть этих вояк набрали на побережье из числа тех, кто не попал в солдаты клана Улмар. А потому если пробиваться, то только через них.
И снова обстрелы, новые и новые снаряды рвутся, разрушая то, что еще не успели разрушить и перепахивают старые воронки. С одной стороны хорошо, трупов атакующих много и то, что их сейчас перемешают с землей, разрывая на части, не позволит нам вдыхать их зловоние, когда они начнут разлагаться. А хоронить… Своих бы всех закопать.
Пятый день, враг решил выбить нас к крепости. В ответ солдаты Орласа вырезали на рассвете тех, кто обслуживал гаубицы. За их спинами там еще долго взрывалось и грохотало.
Шестой день. Пятнадцать атак. Три из них сопровождались танками, класса «Т-28». Пехоту отбили, два танка сожгли – враг не думал, что у нас есть катапульты и морские мины. Три танка захватили и их тут же прикопали, так как при захвате пришлось рвать гусеницы.
Атакующие несут потери, но не трогают вторую армию. Странное дело. Может не рассчитывают на их лояльность или наоборот держат на случай если мы решим оборонять крепость до конца.
Седьмой день. Прибыл караван с продуктами и боеприпасами. Отправил с ним три тысячи раненых. Нас осталось около пяти тысяч. И защищаться было очень весело.
И все же враг атаковать в этот день не спешил.
Зато на восьмой день он оторвался по полной. Мне пришлось укрыть всех уцелевших в крепости, но и ей досталось основательно.  Часть стен рухнули, едва не придавив тех, кто за ними укрывался. Сцепка стен оказалась той еще паршивости.
В этот день мы выдержали около двадцати атак и привели крепость в полную негодность.
На десятый день мы уходили от догорающей крепости, которую продолжали утюжить тяжелые гаубицы, причем сразу с трех сторон.
Нас было уже чуть более трех тысяч боеспособных и тысяча раненых.
Мы уходили к монастырю святой Арны. Я надеялся, что там сможем отдохнуть и немного подлечить раненых, если вовсе не оставить их там…
Нас встретили на лесной дороге, причем даже не там, где я не ожидал. К счастью, передовой дозор встретил врага, да и заслон не особо рвался в бой. Это оказались солдаты из той, стоявшей и недействующей части. Заслон смяли и рассеяли. Пленников не брали, так как нам и так есть было нечего.
Отступая, мы, периодически. Окапывались, минировали остатками снарядом и мин. Я не сказал, но танки почти в боях не поучаствовали. Их просто уничтожали все те же гаубичные снаряды. Зато боеприпасы мы унесли и вот теперь на них подрывались те, кто шел за нами, стремясь догнать и уничтожить.