Глава 5. Оборона крепости

Вот только вернуться на место службы мне не удалось. Лейтенант Кройли-12 передал все мои документы туда, где я оказался. Теперь моим командиром стал лейтенант Уоллен. Это был крепкий мужчина средних лет. Спокойный как скала и очень сильный. В этом я убедился, когда оказался среди зрителей на тренировках. Этот командир не прятался в персональном домике. Он старался контролировать все и вся. Звание кирмор за мной сохранили, хотя и командовать я мог только своими двадцатью бойцами. Здесь давно не поступало пополнение. А перешеек удерживался группировкой в пять тысяч солдат, десятью танками и двадцатью пушками.  Рыцари представляли два ордена – стрелки и копьеносцы.
— Мне пришла характеристика на тебя, кирмор Арох Диборо,— голос лейтенанта Уоллена звучал жестко и холодно.— Послушать моего коллегу, так именно благодаря тебе держалась оборона.
— Извините, сэр лейтенант, но я просто выполнял свою работу…— попытался заполнить паузу я.
— Это хорошо. У нас положение сложное. Побережье больше не пытаются прорвать, но с суши сжимают. Так как что приходится держаться. Именно туда я тебя и отправлю. Выдержишь – хорошо, не выдержишь – погибнешь.  
— А вернуться к лейтенанту…
— Вас передали мне. Тем более что отправлять двадцать хорошо подготовленных солдат куда-то далеко я не намерен.  Нет у меня транспорта и людей. Да и опасно там. Или ты что-то имеешь против?
Я задумался на мгновение. Там, конечно, хорошо, но вот тут, на новом месте, у меня может быть больше возможностей. Осталось только вспоминать все, что я читал или о чем писал, когда были заказы. Я уже понял, что местные техники могут создать очень многое, главное, чтобы им объяснили, чего от них хотят.
— Я буду рад служить под вашим началом, сэр лейтенант,— сказал я, склонив голову.
— Вот это правильно. Это хорошо,— с усмешкой сказал лейтенант Уоллен.— Два дня на отдых вы заслужили. Не каждому удается захватить новейший броненосец противника. Представляю, как взбесился от этого лорд Пракс! Но это его личные проблемы.
Я поклонился и поспешил выйти к своим солдатам. Их еще следовало «обрадовать», что с этого дня мы будем защищать перешеек от атак врага и кто знает, что он из себя представляет. Есть ли там подготовленные позиции.
Итак, я оказался на запасных позициях, где находилась перевалочная база и склады оружия и боезапаса.
Пока я и мои солдаты отдыхали, в лагерь приходили подкрепления и подвозили патроны и снаряды. Это война и все готовились к тому, чтобы дорого продать свои жизни и отбить у врага всякое желание наступать.
Я познакомился с несколькими сержантами, которые пришли на отдых и для того чтобы пополнить свои роты. От них я узнал, что все, что мне довелось пережить на побережье, обороняя  его от врага, просто прогулка под луной. Тут была настоящая бойня. Сорок танков просто смяла защитников, вынуждая тех пятиться назад, пока не вышли на новый рубеж обороны. И тут уже вгрызлись в землю, не позволяя врагу сбить их с позиций.
Положение усугублялось тем, что на севере произошел еще один прорыв, и в результате этого образовалась опасность нашего окружения.
Я поделился своими наблюдениями и тем, как мы боролись с танками. Оказалось, что здесь используют способ Рэмбо, когда он из лука чуть ли не жег советские танки. Наконечники стрел у рыцарей имели сосуды с зажигательной смесью, которая при ударе о броню вспыхивала, и ее невозможно было потушить.
Правда, здесь морских мин было намного меньше, чем у нас на старом месте службы. И это не радовало. Я как-то настроился, что тут буду использовать морские мины. Рыцари, это хорошо, но их не дают надолго, да и остановить лавину танков они вряд ли смогут.
Два дня пролетели быстро. И вот мы топчем каменистую дорогу, направляясь на перешеек. Колонна в три тысячи солдат, под командованием лейтенанта Уоллена, дружно шла к месту грядущих боев. Точнее бои там уже шли, и пять тысяч солдат, как могли, отбивали атаки почти тридцати тысяч солдат противника при поддержке пятидесяти танков и многочисленной артиллерии.
На всю дорогу у нас ушло двое суток. Перерывы были короткими, а на ночевки выставлялись часовые.
Мы дошли к месту нашей службы усталые и голодные. Отдав приказ располагаться, лейтенант Уоллен поспешил представиться лейтенанту Торсио, которого мы должны были сменить.
Что представляют укрепления? Каменные стенки, десятки рядов траншей полного профиля с каменными брустверами и пулеметными точками, колючая проволока растянута практически по всей длине оборонительных позиций. Я насчитал на моем участке с десяток пушек, как мобильных, которых перетаскивали лошади, так и в бронированных башнях, способных менять направление стрельбы. Присутствовали здесь пять гаубиц, с которыми я успел познакомиться на побережье. О катапультах я промолчу, так как без них не обходится ни один ряд обороны. К каждой полагается с десяток бочонков зажигательной смеси.
К сожалению, я снова сержант. Мое назначение на этом участке фронта не имеет значения, так как людей не хватает. Правда захват броненосца и заслуги при обороне побережья зачтены на будущее (если доживу, конечно). Это поставило меня на третье место в очереди на звание лейтенанта. Весело, не правда ли?
Итак, первый день я осматривал свои позиции. У меня двести солдат, из которых двадцать – солдаты, прибывшие со мной. А это уже неплохо, учитывая, что остальные новички. Кажется, совсем недавно я сам таким же прибыл на фронт… Стоит оговориться, тут нам не только приходится тупо окопаться и выжидать, но и контратаковать и даже пытаться выбить противника к побережью. Плохая идея, так как у врагов и солдат больше, и подготовлены они лучше. Тут только терперы при небольшом количестве орасов. С последними у лорда Пракса возникли проблемы. Или денег он не доплатил, или погибли наиболее лояльные ему кланы.
Я отвлекся. В день прибытия, нам дали пару часов, за которые мы успели покушать и выйти на позиции, сменив полторы тысячи оставшихся в живых защитников. В запасе у них оставалось почти полторы тысячи солдат. И это из пятитысячной группировки!
Первый штурм. Скажу сразу – это страшно. Там, на побережье, ты знаешь, что в нужный момент ударят пулеметы или прикроют пушки. И из-за частого обстрела корабельными орудиями, враг не спешил приблизиться на дистанцию прицельной стрельбы, в то время как мы могли  выбивать противника благодаря нашим, более дальнобойным, винтовкам. Тут такой фокус не проходит. Враг практически в упор стреляет из своих карабинов, а их танки ползут по легкому уклону практически без остановок.
Я стреляю. Обычно, у меня уходит две-три пули на бронированного врага. Катапульты молчат. По нам стреляют только гаубицы противника. Наши старательно отвечают. Но проигрывают в частоте. Да и снаряды чаще всего осколочные, благодаря которым выкашивается пехота, даже тяжелая, представленная щитоносными рыцарями.
За час мы отбили с десяток атак. Враг отступал, перегруппировался и снова атаковал. Три танка догорали в метрах двадцати от моих позиций.
Было жарко. Так и хотелось скинуть кирасу и куртку. Однако на второй час нас подняли в атаку. Лейтенант Уоллен, видимо, захотел отбросить врага за развалины крепости, тем самым лишив врага возможности безопасно обстреливать из гаубиц наши позиции.
Я шел во втором ряду линии. Первыми шли щитоносцы с копьями. Второй – стрелки с винтовками с примкнутыми штыками. Нам навстречу выскочили орасы. Эти гиганты практически не имели защиты. Легкие кирасы и кольчуги не в счет. Темно-зеленая кожа этих существ обтягивала могучие мускулы. Каждый был вооружен дубинами и топорами.
Я стрелял. Стрелял и понимал, что своей винтовкой ничего не могу сделать. Доспехи врага оказались достаточно прочными, чтобы держать пулю. А там, где она пробивала, то встречалась с толстой кожей.
Наш первый ряд встретил врага ударами копий, после чего в ход пошли мечи. Правда, продержались они не долго. Более сильные и опытные солдаты убивали играючи.
 Второй ряд дал последний выстрел, после чего принял врага в штыки.
Я ударил ближайшего монстра. Ударил, как учили при переходе.
Металл штыка проскрежетал по верхней части кирасы и распорол шею. Кровь хлынула из разрезанной плоти. Выдернув оружие, я снова нанес удар. Орас замахнулся своей дубиной, но я оказался сильнее и штык пробил шею, почти перебивая позвоночник.
Вырвав винтовку, я спешно перезарядился, потеряв при этом пустой магазин. Выстрел и вместо глаза приближающегося ко мне ораса образовалась дыра, а сам он рухнул, открывая еще одного. Тот понимал, что атаковать меня не сумеет, выбрал другого воина.
Мы начали пятиться назад. Нас не преследовали, так как и ваг понес потери. А до крепости оставалось пройти еще метров пятьсот.
Лейтенант приказал остановиться. Мне этот приказ передали по цепочке и я отправил его дальше, останавливая бойцов. Выстрелы были вразнобой. Но этого хватило, чтобы орасы рванулись вперед, что-то ревя во всю глотку. Я думаю, этим они подбадривали себя, приводя в боевой транс.
Расстреляв второй и третий магазины, я приготовился встретить врага. Мне передали копье. Его я и вогнал в брюхо одного из воинов. Потом увернулся от удара топором. Мой меч полоснул по руке ораса, рассекая плоть почти до кости.
Удар врага смял наши ряды, вынуждая нас пятиться, отбиваясь от наседавших врагов.
Свою винтовку я потерял, воткнув штык в какого-то урода, и не сумел вытащить. Теперь у меня был только меч. Щит я достал из-за спины. Удары дубины были настолько сильны, что оставляли вмятины на его металлической поверхности. В ответ, я колол мечом, стремясь найти уязвимое место.
Еще один удар едва не сбил меня с ног. Помог сосед из третьей линии, который ударил алебардой, раскраивая череп врага на две половины.
И все же орасы начали отступать. Четвертый ряд вышел вперед и вскинул арбалеты. Залп и отступающие начали падать, получая болты в спины.
Четвертый ряд сменился пятым, вооруженные луками.  Снова залп и последние беглецы так и остались лежать на земле.
Мы двинулись вперед. Я достал винтовку из трупа, стряхнул со штыка загустевшую кровь и перезарядил ее.
Развалины мы взяли сходу. Там было сотни две терперов и пятьдесят техников. Терперов мы уничтожили, а техники поспешили сдаться, так как обслуживать орудия все равно кому-то нужно было. Нам досталось десять гаубиц и огромное количество снарядов. Несколько полевых пушек так и не успели вывести на позиции, а потому их просто развернули, готовясь к обороне.
Крепость, точнее то, что от нее осталось после нескольких штурмов, представляла собой прямоугольное строение с толстыми стенами и двумя башнями по углам. После обстрелов остались стены, высотой в три метра с многочисленными пробоинами от снарядов. В бойницах уже выставили жерла орудий и пулеметов. Лучники заняли места там, где от их стрел будет больше пользы. Гаубицы тоже развернули, разместив на наиболее выгодных местах. Лейтенант Уоллен оказался хорошим организатором. Вот только из тысячи солдат, до стен крепости дошло около шестисот. Еще тысяча подошла к вечеру. С ними  подтянули катапульты и запасы зажигательных бочек.
Нас попытались выбить ближе к вечеру, когда солнце начало клониться к горизонту. Первыми двигались танки, за которыми, укрывшись щитами, топали терперы.
Я занял позицию на верхней площадки башни. Небольшие обломки стен должны были прикрывать меня от пуль и осколков. Тут же расположились и солдаты моей роты. Точнее все, что от нее осталось.
Танков было около  двух десятков. Пять многобашенных гигантов и пятнадцать более легких моделей.
Первыми ударили гаубицы. В бинокль я видел, как рвались снаряды среди пехотинцев. Как вздрогнул и превратился в огненный шар один легкий танк. Следом за ним второй и третий. Тяжелый танк получил два попадания и тоже загорелся.
Несколько разрывов осколками застучали по камням. Я вжался, в каменную площадку и вовремя, так как над головой просвистели парочка осколков.
Снова посмотрел на поле боя. К горящим танкам добавилось еще три. И все тяжелые. Легкие притормозили и начали откатываться назад.  Это произошло после того как был подбит последний тяжелый танк.
Пехота не прошла далеко. По ним был открыт беглый огонь стрелков и несколько раз выстрелили установленные на прямую наводку пушки.
Ночная мгла опустилась и резко стало темно. Практически тут же начался гаубичный обстрел. Взрывы поднимали фонтаны земли, осыпали осколками. Однако стрелки у врага были плохие и потому они только перепахали землю у стен крепости.
Вместе со тьмой пришел холод. Костров зажигать не разрешали, так же как и не было теплой одежды. Так и мерзли всю ночь. Никто нас не атаковал. Зато на рассвете появились солдаты противника. Их было очень много. Черная волна приближалась к нашей крепости. Первыми ударили стрелки. В основном снайпера. Пули выбивали по одному из первого ряда солдат, но это была капля в море.
В этот момент грохнули пушки. Картечь выбивала в строю противников целые просеки.
Солдаты защитников готовились к бою. Было понятно, что без рукопашной не обойдется. Такую волну будет сложно остановить только силой оружия.
Пулеметные очереди выкашивали ряды атакующих. Они присоединились к пушкам, тем более что враг приблизился. Лучники и стрелки открыли огонь. Все больше терперам пришлось топать по телам своих убитых и раненых. Их гнали в атаку, на убой. Однако численное превосходство говорило о том, что долго в крепости продержаться не удастся.
Катапульты метнули свои страшные заряды. Несколько мгновений и озера огня вспыхнули  там, где бочки образовали проплешины, сбивая с ног солдат противника.
— Мечи к бою!— послышался приказ лейтенанта, и большая часть начали спускаться вниз. Там, уже тренькали арбалеты, посылая болты в сторону врагов.
Вот только пустить мечи и копья в ход не довелось, враг дрогнул и начал отступать. Делать это под обстрелом было сложно, но все же проще, чем наступать.
— Отдыхать!— тут же последовал приказ.
Я присел у стены. После ночного холода становилось жарко. Продовольствие нам привезли и тут же начали раздавать бойцам. Вместе с кухнями прибыло подкрепление и несколько пушек с боезапасом.
Я понимал, что долго мы не продержимся. Пара-тройка атак и нам придется откатиться к более надежным укреплениям. Вот только какие будут потери при этом. Впрочем, кого это волнует? Тут война и наша задача не только в том, чтобы выжить, но и причинить противнику как можно больше ущерба.
Нас снова обстреляли, но не прицельно, а потому все приготовились к бою. И не напрасно. Появились первые ряды пехоты. Снова первыми вступили в бой снайпера. Их пули выбивали тех, кто нес щиты, позволяя нам потом уже уничтожить тех, кто шел позади щитоносцев.
Бахнули наши гаубицы. Крупнокалиберные осколочные снаряды, разметали стройные ряды пехоты. Однако наступления не остановили. Мы открыли беглый огонь по команде лейтенанта Уоллена. Не могу сказать, что эффективность была высокой. И все же, терперы падали. Раненные или убитые.
Я тоже стрелял. Только не так часто, как другие. Старательно выцеливал каждого солдата противника.  Не могу точно сказать, что обязательно попадаю, но все же.
Противник сумел приблизиться только до отметки в двести метров до наших укреплений. Частично тут помогли картечь и пулеметы. К счастью, тут нет броненосцев, которые смогли бы подавить нашу артиллерию или пулеметы. Вот только тут противник использовал гаубицы и танки. И в этом преимущество было на стороне нашего противника.
По отступавшим мы не стреляли, так как нужно было беречь боезапас. Скоро должен был подойти караван, но пока…
До обеда мы отбили три атаки. В основном пехота. Ни танки, ни артиллерия нас особо не беспокоили.
Вот только в разговорах с караванщиками, мы узнали не самые приятные новости. Произошел прорыв, и теперь наш перешеек практически отрезан от большой земли. Все грузы доставляют на кораблях или вдоль побережья. Полковника, который отвечал за оборону, казнили и назначили нового, но сумеет он преломить натиск противника и отбросить его назад практически неизвестно.
Я понял, что если лейтенант Уоллен не прикажет отходить, то нас дожмут в развалинах этой крепости, после чего  может статься, что и отступать будет некуда. Враг слишком хорошо подготовлен к этой войне. Он наступает практически по всем фронтам, и остановить этот натиск практически некому.
Мои мысли прервал приказ лейтенанта, требующий всех занять места.
Враг наступал. Теперь среди пехоты виднелись три конструкции в виде башен, обшитых металлом. Они медленно ползли очень медленно. Кроме того, присутствовали пять танков. Тяжелых и  неповоротливых. Каждый имел три башни, одна большая с длинной крупнокалиберной пушкой и две поменьше, с орудиями поменьше.
Первые выстрелы глухо ударились о стены. Трещины разошлись, раскалывая кладку. Местами, произошли обвалы, погребая защитников.
С нашей стороны гаубицы открыли огонь. Пока удавалось выбивать пехоту, но вот по танкам или движущимся башням не попадали.
Я замер, когда танки в очередной раз окутались облачками дыма. Удары раскрошили еще часть стен.
Наши гаубицы били практически без остановки. Корректировщики отмечали перелеты или недолеты. Вот одна башня получила одно попадание. В разные стороны разлетелись куски металла и конструкции.
Два танка получили по попаданию. Это не остановило их, но на некоторое время задержало. Еще один танк замер, раскатав гусеницу.
Сколько при этом погибло пехоты, никто не думал.
Наши пушки сделали залпы, но их тут же подавили огнем танки. Мы отбивались как могли. Была уничтожена одна башня, а затем добита поврежденная ранее. Вывели из строя один танк, уничтожив ему главную башню.
Видимо, приближаться ближе танкисты не собирались, так как боевые машины замерли и начали методично расстреливать наше убежище. Били, в основном, осколочными снарядами, так как осколков было не просто много – безумно много. Наши пушки не могли пробить броню танков противника. Зато пехоте этого хватало. Ответные залпы уничтожали орудия и обслугу.
Гаубицам удалось взорвать один из танков, заставив при этом остальным отойти. По пути еще один взрыв сбил гусеницу танка. Практически тут же два снаряда превратили его в огненный шар.
Терперы отступили, оставляя несколько сотен или даже тысяч убитых, а также три танка, один из которых представлял собой обугленный остов.
Тягачи оттащили поврежденные танки с поля боя. Да уж, более массивных бронированных монстров я еще до этого не видел. И взяли их только потому, что те потеряли гусеницу и пару катков. Техники, управляющие ими, сдались без сопротивления. Это и понятно, ведь техники – вообще нейтральная каста, свободно кочующая от клана к клану.
Трупы начали вонять. И наше счастье, что ветер пока дует в противоположную от крепости сторону. Тут я пожалел, что нахожусь не на побережье, так как там хоть акулы очищали землю от мертвецов. А вот тут…
Прибыл караван, и нас накормили. Подкрепления не было, только боеприпасы. Наиболее тяжелораненных увезли. Положение перешейка становилось более тяжелым, так как врага не только не далось отбросить, но и произошел прорыв на том секторе, который когда-то помогал удерживать и я. Если так все плохо, так какого черта мы удерживаем эту крепость, если она ничего особенного не представляет собой. И в чем смысл этой обороны? Чего добивается лейтенант Уоллен этим? Ответов на это я так и не получил. Да и не мое это дело. Может получить ранение и отправиться в такой безопасный перешеек? А смысл? Я не знал, на каком уровне находится медицина этого мира. По крайней мере, жуткое смешение технологий 20 века и использование оружия средних веков Земли…
Разрывы снарядов заставили меня искать укрытие. Впрочем, не только меня, так как в подвалы набивались солдаты, искавшие укрытие от осколков и ударной волны.
Дышать было тяжело, так как отдушины забивались кусками камня, перекрывая доступ к свежему воздуху.
А снаружи гремели взрывы, свистели осколки. Слышались крики раненых и умирающих.
А когда обстрел закончился, мы разбежались по своим позициям. Враг снова пошел в атаку. Гаубицы открыли огонь.
Несколько тысяч солдат противника двигались на нас. Среди них были и танки и башни и несколько животных, внешне похожих на динозавров. На спинах которых крепились массивные трубы. Нечто подобное я видел в каком-то фильме, но сразу сказать в каком не знаю.
Из труб вырвались огненные стрелы. С жутким воем они устремились к нам. Нужно сказать, что долетели не все. Врезаясь в землю или в стены, они взрывались, превращая все вокруг в огненные шары.
Сколько погибло во время обстрела, я не знал. Но эту атаку мы отбили, пусть и не без труда. У животных уязвимым местом оказались их маленькие глазки, попав в которые можно было если не убить, то заставить тварь взбеситься и начать громить все, что оказывалось рядом.
Записать на свой счет хотя бы одно я не смог, но вот снайпера этим очень гордились.
Танки откатились. Так и не получив серьезных повреждений. Зато наша крепость практически прекратила свое существование. Тягачи утащили все гаубицы и боеприпасы. Пушки, точнее все, что от них осталось, были брошены. Из завалов извлекли ящики снарядов, которые тут же погрузили на повозки и те потащились в сторону перешейка.
Лейтенант Уоллен, получивший в последнем бою несколько ранений, остался вместе с нами. Нас осталось около тысячи бойцов. Из них два сержанта, ну и я, как старший сержант. Оружия у нас осталось немного, а боеприпасов и того меньше. Как сказал лейтенант, нам предстоит продержаться только до вечера, после чего, используя темноту, уйти к перешейку.
Наше счастье, что до темноты осталось совсем немного.
Вот только враг не собирался дать нам отдохнуть. До темноты мы отразили три атаки. И наше счастье, что там не было танков или этих ящеров. Тем более что отбиваться от них у нас просто было нечем.
Последняя атака была отбита уже при помощи мечей, копий и стрел и болтов.
Мы потеряли пятьсот солдат, в том числе и лейтенанта Уоллена. Отступление было медленным. Мы уносили трупы и раненых. За собой оставляли только заминированные развалины и много ловушек для тех, кто попытается преследовать нас.
Уже на перешейке я встретился с капитаном Порксом. Он-то и объявил, что я с этого дня стал лейтенантом, так как все кандидаты, включая самого лейтенанта Уоллена погибли.
С одной стороны, приятно стать лейтенантом. Однако ответственность за жизни пяти тысяч солдат, сержантов, техников и служб обеспечения, как-то неприятно начала давить на плечи. Кроме того, в качестве подкреплений, у меня были еще шесть тысяч солдат лейтенанта  Торсио. Этому удалось уцелеть, не смотря на ожесточенные бои в обороне с трех сторон.  
— Итак, как будем дальше продолжать оборону?— я говорил хриплым голосом. До этого мы вдоволь накричались, когда доказывали  капитану Порксу что обустраивать оборону в столь опасной близости от наступающих на нас терперов.
— Думаю, что стоит подумать, как обезопасить фланги, так как в случае атаки на перешеек, мы окажемся в окружении, к тому же прижатыми к обрывам и скалам. Уйти морем практически невозможно,— голос лейтенанта Торсио тоже был хриплым.
Мы могли говорить спокойно, так как капитан Поркс уже успокоился и внимательным взглядом осматривал нас двоих.
— Вот тут,— я показал на место на карте.— Довольно выгодный для прорыва участок.  Тут следует разместить больше артиллерии и пехоты, построить оборонительные сооружения.
— Чушь! Тут болотные долины, и только весьма узкий участок, который мог бы помочь терперам перебросить войска.
— А что там есть у нас?— спросил я, рассчитывая услышать, что там есть войска.
— Три блокпоста и два танка. Этого вполне хватит, чтобы уничтожать разведчиков,— спокойно ответил капитан Поркс.
— Но этого мало! Этот участок прямая дорога в тылы нашей обороны. И в случае атаки нам уже ничем не поможешь. Противостоять врагу мы не сможем, так как скорей всего атака будет сразу с двух сторон,— сказал я.— Неужели никто этого не видите?
На меня посмотрели как на идиота.
— Ну, раз ты видишь источник проблемы, то значит, отправляешься на этот участок и организуешь силами трех рот оборону.
— Я могу попросить морских мин? Насколько мне известно, они практически не используются и остаются на складах, которые потом достаются врагу.
— Морские мины? У нас более сорока тысяч мин. Сколько брать с собой будешь?— в голосе капитана Поркса послышалась ирония.
— Если мне дадут катапульты, то я возьму все,— ответил я, делая вид, что не замечаю насмешку.
— Тебе помогут перевезти все необходимое. С тобой будет два отряды рыцарей мечников и лучников. Так и быть, думаю, что дополнительно двух сотен хватит.
— Думаю, что хватит. Но я могу рассчитывать на помощь, в случае, если это потребуется?
— Только в том случае, когда у нас не будет иных задач.
— Это меня устраивает.
Ночь прошла спокойно. А утром я отправился знакомиться со своими солдатами. Итак, у меня было шестьсот солдат, еще двести рыцарей прибыли перед самой отправкой.  Как мне доложили, катапульты и мины уже отправили.
Итак, все шло к тому, чтобы я в очередной раз пожалел, что моя дурная голова не дает покоя ногам.