Глава 3. Когда дурная голова ногам покоя не дает

Каким же я был наивным, решив сперва выспаться и только потом направиться к лейтенанту и представиться.
Едва я только устроился возле катапульт, которыми управляли жрецы из ордена технического Храма. Нужно сказать, что это довольно приятные люди. Так вот, я отвлекся, меня нашел адъютант лейтенанта Кройли-12. Интересно, почему 12? Неужели где-то служат еще 11 родственников этого лейтенанта.
Его я нашел в довольно уютной избушке. Сюда ни разу не долетали  снаряди и пули. Да и охрана должна была остановить первую волну атакующих.
— Хрш!— первое, что услышал я, едва только вошел, постучав, в дверь. Начало хорошее, а вот продолжение…
— Какого черта ты не явился мне после прибытия из штаба?!— прокашлявшись, взревел полный прыщавый мужичок средних лет. Потная зеленая рубаха прилипла к телу. Он часто вытирал пот и отхлебывал из большой глиняной кружки.
— У меня была бессонная ночь…— попытался оправдаться я.— А потом были танки и вызов…
— Ты полный идиот! Это война! А ты ползешь вверх, из простого солдата стал сержантом! Знаешь, что это такое?!— продолжал кричать лейтенант.
Да уж, и как такое хамло стало лейтенантом. Впрочем, он скорей всего либо чей-то родственник, но не сильно богатый, так как понимает, что лейтенант это потолок, выше которого вряд ли поднимется.
— Ты меня слышишь?! Оглох что ли?!— рявкнул лейтенант.
— Виноват, господин лейтенант,— склонив голову ответил я.
— То-то! Итак, в твоем подчинении будет рота в сто пятьдесят воинов, тридцать лучников-стрелков и три катапульты с двенадцатью жрецами-техниками. Кроме того, про склад морских мин ты уже знаешь. Сорок техников будут возводить укрепления, в моменты передышек. Но их ты должен будешь беречь! Точно так же как и техно-жрецов и лучников. Тебе ясно, сержант?
— Так точно, господин лейтенант,— не поднимая головы, сказал я.
— Пшел вон!— уже вполне миролюбиво сказал лейтенант Кройли-12.
Я и рад был поспешить вон. Теперь если что-то придет в голову, то и придется плестись именно к этому моральному уроду. Чтобы не иметь неприятностей.
 К моему счастью, война сделала перерыв, и укрепления частично восстановили. Останки танков, выгоревшие и разорванные, утащили, оставив глубокие колеи. Потом их распилят и пустят на переплавку. Две башни, которые уцелели, установили на наиболее уязвимых местах. К сожалению, снарядов не было, а потому пушки заменили пулеметами.
Да уж, совершая обход, я удивлялся, организации самой обороны. И как еще врагу не удалось прорваться здесь. Впрочем…
Работы было много. Сержант Поркс халатно относился к своим обязанностям, предпочитая укрываться самому и первым бежать к лейтенанту, чтобы похвастаться в успехах. Как еще он еще сказал обо мне капитану? Я не знаю. Может быть, он и не настолько плох, как я бы смог о нем подумать.
Прежде всего, я приказал всем солдатам, которые подчинялись мне копать огневые точки, соединенные траншеей друг с другом. Причем должен соблюдаться зигзаг, благодаря чему должно получиться защитить солдат от разлетающихся осколков. Стены – это хорошо, но, сколько солдат уже погибло, рассчитывая на это? Я копаю вместе со всеми и потому хорошо слышу, как они костерят меня. Но работают. Камни загружают в мешки и устраиваются брустверы и баррикады.
Глядя на наши старания, ко мне подходят другие сержанты.
— Думаешь, это поможет?— спрашивает один из них.
— Не думаю – уверен,— отвечаю я, вытирая пот со лба.— Щель спасала солдат моего взвода, ну а траншея помогла бы  нам менять позиции, даже находясь под обстрелом.
— Для чего все это?— спросил второй, только что подошедший сержант.— Солдаты сейчас устанут, а когда придется сражаться, то не смогут отбить атаку. За провал обороны по голове если и погладят, то мечом.
— Ты это пугаешь? Или так, заботишься?— я устал спорить. Зачем, если они все равно будут считать меня выскочкой. Стать синеру сержантом практически невозможно, едва только прибыв на место сражения. Обычно на это уходит от полгода до двух лет. А тут, не успел прибыть и уже сержант.
Война – это не только сражения и победы. Война это еще и отдых и, что немаловажно, еда и сон. Так как враги решили устроить нам выходной день, то я отправился узнавать, есть ли здесь баня и как можно солдатам очиститься от пота и грязи. Благо, что перекопали практически весь периметр.
Командовал хозяйственной частью кирмор – должность вроде нашего прапорщика. Однако это больше гражданская с военным уклоном. Чиновник долго меня слушал, при этом пристально осматривая. Наверное его интересовало, откуда я такой взялся. И все же, после получасовой беседы, я получил разрешение дать возможность солдатам привести себя в порядок и помыться.
Конечно, позиции мы не оставляли, мало ли что будет. Потом был довольно сытный обед и распределение боеприпасов.
Вот только отдохнуть нам не дали. Первыми появились броненосцы. Я получил бинокль, а потому сумел разглядеть тех, кто сейчас занимал позиции и скоро обрушит на нас весь свой смертоносный груз.
Это были громоздкие угловатые корабли. Внешне напоминали старинные утюги, которые я видел в музее. Их еще горячими углями наполняли, так и гладили. И вот теперь эти «утюги» ощетинились стволами орудий и становились на якоря. Примерное расстояние – около километра от берега. Я не специалист, а потому…
Град снарядов заставил всех буквально зарыться в землю. Нам повезло, что я позаботился о траншее. Только это позволило быстро перемещаться, а заодно избежать поражения осколками, разве что только прямое попадание приводило к потерям, хотя это уже не факт.
А потом подползли громадные баржи. С них начали спускаться плоты и десантные плотики. Десант. А я надеялся сегодня отдохнуть… Наивный. Не зря ведь говорят, хочешь рассмешить бога – поведай ему о своих планах…
С пехотой справились. Благо, что мы могли продолжать стрелять. В то время как другие участки молчали. Долбили их нещадно, не хуже нашего. Вот только потери там буду т больше нашего.
И тут у меня появилась идея. Эти «утюги» становятся здесь не в первый раз. Именно они долбят наши позиции. Пушки тут есть. Я не видел, как они выглядят, так как их, обычно превращают в хлам. Но тут должны быть гаубицы. Только с их помощью можно будет попробовать нанести встречный удар, что должно отбить желание так легко обстреливать укрепления.
Едва только обстрел завершился, и корабли ушли, я пробежался по своим позициям. Потери составили пять солдат убитыми и с десяток ранеными. Слышал, как ругаются другие сержанты. Там полегло до полусотни солдат, в том числе и много раненых.
Первым делом направился к жрецам-техникам. Что удивительно, в нашей части было аж пять гаубиц. Стоили они дорого, а снаряды и вовсе ценились на вес золота. Почему так? Мне так и не объяснили. Точнее попытались, но я отмахнулся, мол, мне еще бежать к лейтенанту.
Так получилось, что лейтенант кушал, а потому пришлось ждать.
Наконец меня соизволили принять и я вошел в кабинет лейтенанта. Преклонил левое колено и склонил голову.
— Сэр лейтенант,— сказал я.— Позвольте мне просить вас…
Лейтенант оторвался от пирога, вытер салфеткой руки и промокнул губы.
— Я слушаю вас, сержант. Уж не хотите ли вы сказать, что враг прорвал оборону и теперь вы прибежали прости помощи?— язвительно сказал он.
— Мне нужны гаубицы. Если это не будет наглостью, три единицы, наблюдателя и опытных артиллеристов…— я говорил, боясь, что меня прямо сейчас остановят и выгонят вон.
— Гаубицы? Разве вам мало катапульт?— в голосе лейтенанта Кройли-12 послышался интерес.
— Я хочу получить у вас разрешения нанести урон кораблям противникам.
— Наш лучший флот понес огромные потери. Идет война, которую мы проигрываем. А тут какой-то сержантишка хочет повредить броненосец, который обстреливает наши позиции перед каждой высадкой десанта!— сорвался на крик лейтенант.— Ха! Не смеши меня, сержант!
— Значит, мне не дадите,— констатировал я, собираясь уходить.
— Почему не дам? Дам! Вот только помни, что каждая гаубица стоит очень дорого. И потеря хотя бы одно будет стоить тебе не жизни, но каторги. Подумай…
— Я подумал, но нужно хоть как-то наказать этих уродов. Сколько можно…
— Гаубицы доставят на позицию.  Наблюдателя я сейчас вызову, пусть проконтролирует и выберет наиболее выгодную позицию.
— Мне нужны будет только самые лучшие артиллеристы…— напомнил я.
— У нас служат только лучшие артиллеристы! Или ты считаешь. Что рыцари измельчали и принимают в свой орден всех, кто пожелает?!
— Извините, сэр лейтенант,— послушно склонил голову я.— Я не мог знать, так как не видел их в деле…
— Ну да. Ты же один из этих,— пренебрежительно бросил лейтенант.— Я пришлю к тебе разрешение на использование гаубицами.
Я, довольным, покинул кабинет лейтенанта. Вроде бы все идет хорошо.
Вот только добраться до позиций я не успел. Корабли вернулись и теперь тщательно перемешивали с землей соседний с моим периметром. Видимо, именно там намечается очередная попытка прорыва.
— Танки! — послышался крик.
Я вздрогнул. Тогда два танка едва не прорвали нашу оборону, но если их будет больше, и их будет прикрывать корабельная артиллерия…
Используя различные естественные укрытия и воронки, чтобы укрыться от осколков, я добрался до своих солдат. Тут тоже рвались снаряды, но значительно меньше. В бинокль я увидел пять грозных боевых машин, медленно ползущих от моря. Следом за машинами шли щитоносцы и многочисленная пехота.
Корабли прекратили обстрел и начали маневрировать, переходя на новое место для обстрела.
В сторону танков полетели бочки с зажигательной смесью. Особого вреда они не причинили, но вот пехоте пришлось не сладко, так как шагать по бушующему пламени то еще удовольствие.
Впрочем, я ошибся. Одна бочка очень удачно ударилась по главной башне танка. От удара дерево раскололось, и содержимое хлынуло во все щели бронированного монстра. Практически тут же горючая смесь вступила в контакт с воздухом и вспыхнула. Спустя еще несколько мгновений, танк разорвало от подрыва его боеприпасов.
Второй танк начал маневрировать и тоже получил свое. Тут бочка раскололась на корпусе, и он запылал.
Я видел, как из люков полез экипаж в дымящихся или горящих одеждах. По ним стреляли, уничтожая специалистов противника.
Три танка остановились и открыли огонь по защитникам. Пехота попыталась прорваться, но их накрыли катапульты и в огненном аду, выжившие отступили назад.
И снова танки пошли вперед. Катапульты предприняли попытку забросать их бочками, но так как те оказались в «мертвой» зоне, то прекратили тратить боеприпасы.
— Еще немного и накроют наших,— сказал я капралу, который стоял рядом и которому я давал посмотреть в бинокль.
Я выбрался из траншеи и побежал туда, где находился наблюдатель-корректировщик.
— Видишь танки?!— прокричал я, чтобы перекричать грохот разрывов.
— И что ты предлагаешь?— ответил он, не отрываясь от своего бинокля.
— Ты можешь отдать приказ, чтобы наши катапульты обстреляли танки?
— Корабль переключится и тогда нам достанется. Кто отвечать будет?
— А если танки сомнут оборону, то сорок третьему периметру не удержаться…
— Бочки не докинем…
— А если не бочки, а мины?
— Морские?— с удивлением спросил корректировщик?
— Так точно. Именно их.
— Думаю, что можно попробовать, но рискованно…
Техники подтащили катапульту практически к самой стенке. Мину уложили в чашу и приготовились к стрельбе.
В этот момент со стороны обороняющихся бухнули три пушки. Один танк развернуло, когда у того раскатало гусеницу. В ответ он развернул свою главную башню и выстрелил. Мощный взрыв разметал укрытие, где находились пушки.
— Давай!— скомандовал я, и первая мина полетела вперед. В это время техники и солдаты начали снаряжать катапульту для следующего выстрела.
Мина угодила танку в борт, и ее взрыв уничтожил вторую башню и заклинил главный калибр. Павда сам танк никуда уже не поехал. У него вырвало несколько катков и раскатало гусеницу. Танкисты попытались выбраться, но их перестреляли.
Уцелевший танк начал объезжать своих поврежденных собратьев, но неудачно. Следующая мина ударной волной заклинила гусеницу, а вторая ударилась по главной башне и на этом танковая война закончилась.
Катапульту спешно утаскивали, так как броненосец начал разворачиваться. Нужно было наказать наглецов, которые посмели уничтожить танки.
Все укрылись, пережидая обстрел, который был яростным, но коротким Тем более, что новых барж с десантом не прибывали.
И снова пришлось бежать к соседу, узнать, как там у них дела, а заодно переговорить о том, чтобы подтвердили уничтожение двух танков. Тем более что один танк можно притащить к нам на позиции для организации огневой точки.
Вот только сержант этого укрепления погиб. Он находился рядом с уничтоженными пушками. Зато капралы долго спорить не стали, и мы поспешили к лейтенанту. Нужно было что-то решать, так как кто знает, когда будет новый штурм.
Лейтенант ругался долго. В его понимании сержант должен находиться далеко от поля боя и командовать через капралов. Единственное, что его успокоило – известие об уничтожении сразу пяти танков и огромного числа десантников.
Я получил больше полномочий и стал командовать еще и сорок третьим периметром. Теперь мои полномочия были как у кирмора. Он сразу сказал, что посмотрит, как я справлюсь, после чего доложит капитану. И напомнил о том, что я обещал беречь гаубицы.
Вот, блин, не было счастья, так сам напросился. И чего я полез? Конечно, обидно, что враг делает, что хочет. Впрочем, я чувствую, что влип в этот мир,и выход, вряд ли будет. Война тут не прекращается. Я уже убедился, что действуют тут шаблонно. Никто вперед не лезет и помощи друг другу не оказывает. Без разрешения старшего по званию никто даже пальцем не пошевелит, а лейтенант из своего домика не показывается. Хотя нет, видел я его пару раз, когда было затишье, и нас меняли, отводя на отдых.
Вот только когда будет смена, ничего не слышно. Зато притащили две гаубицы. Корректировщик дал свои расчеты и этой ночью, если враг приблизится, то можно будет попытаться обстрелять его. В крайнем случае – днем.
Облазил я гаубицы. Эти здоровенные дуры на гусеничном ходу. Нечто подобное я видел на фотографиях, когда писал статью про артиллерию. Такая 203-миллиметровая махина. Кажется, подобная была у СССР и называлась «Б-4». С их помощью еще взламывали  в далеком 1944 оборону немцев Карельского укрепрайона. И вот две гаубицы у меня. Правда на короткое время, да и снарядов для них немного. Ладно, придет время, посмотрим, на что они способны.
Ждать долго не надо было. Не успели мы поужинать, как объявили тревогу. К берегу важно приближались броненосцы. Барж не было, и потому ожидался обстрел. К нему уже привыкли, к тому же, возглавив оборону сразу двух периметров, я приказал всем копать. Мои солдаты давно к этому привыкли. К тому же, нам нужно было только расчищать завалы, в то время как остальные ругались и закапывались в каменистую землю…
Броненосец замер точно в том месте, где был в прошлый раз. Орудия медленно разворачиваются к берегу, когда позади позиций громыхнул пристрелочный выстрел.
Фонтан воды поднялся совсем рядом с бортом. В бинокль было хорошо видно, как забегали матросы, убирая раненых и убитых. Не все орудия на борту защищались щитами или располагались в башнях. Видимо, мы первые, кто решил использовать «варварской» способ войны против кораблей.
Еще один взрыв разметал артиллеристов на носу корабля. А затем произошло второе накрытие. Я сразу не понял, что произошло. Да и взрыва как такового не было сразу. Зато потом… Грохнуло знатно. Я видел как борта вспучило, из трюмов, разрывая палубу, вырвался огненный гриб, а затем броненосец начал стремительно уходить под воду.
Осторожно приблизился крейсер. Он начал собирать спасающихся, до которых еще не успели добраться акулы. И в этот момент снова слитно гахнули гаубицы. Мгновение и крейсер исчез в огненном взрыве. Видимо и тут рванул боезапас.
Чтобы не рисковать, я приказал гаубицы убирать подальше в тыл. Враг, потеряв два корабля, мог попытаться отомстить, а мне отправляться на каторгу не хочется.
Где-то вдали послышались выстрелы, и еще один корабль противника получил несколько попаданий. Но явно не столь критических. Видимо, лейтенант тоже решил воспользоваться ситуацией и попробовать гаубицы на другом участке фронта.
Вот только подошедший еще один броненосец вряд ли оставит шансы расчету гаубицы.
Ночная тьма сгущалась. Тяжелые тучи заволокли луну, и вскоре зарядил мелкий, противный дождь. Постепенно он усиливался, пока не превратился в сильный ливень. Потоки ледяной воды  хлестали защитников побережья, превращали землю в непроходимую грязь.
Думаю, что никто в такую погоду атаковать не станет, а потому, оставив дозорных, увел своих подопечных на отдых. И в лагере меня нашел гонец от лейтенанта.
Да уж, не зря говорят, что дурная или слишком умная голова, ногам покоя не даст. Сам ведь напросился, связавшись с внедрением новых способов войны. А ведь на втором участке, скорей всего, были потери. Гаубицу вряд ли успели утащить…
Не успев подойти, я услышал громкие вопли. Там, лейтенант распекал сержанта, провинившегося. Что теперь будет? Даже страшно представить. Этот герой надеялся взять на себя все корабли, которые удалось бы утопить. И что толку, что у нас счет открыт и даже два легли на дно?
— …А вот и наш герой!— лейтенант даже не дал мне отрапортовать о прибытии. — Почему у него все прошло гладко? Сколько ты утопил?
— Броненосец и крейсер. Но топил не я, а расчет…
— Молчать!— рявкнул лейтенант.— Что ты сделал после обстрела?
— Как и полагается – отвел гаубицы на безопасное расстояние, в случае обстрела…
— Ты слышал?— гневные выпученные глаза лейтенанта уставились на красного коротышку – сержанта.— Кроме того, сержант Диборо сумел помочь своим соседям и уничтожил два танка. Ты слышишь меня? ТАНКА! Это тебе не пехоту валить.
— Мы делали все…— попытался оправдаться сержант, но лейтенанта уже не остановить.
— Молчать! Я тебя сгною на рудниках! Пойдешь на границу Запретных земель израгов ловить!
— Пощадите!..— сержант бухнулся на колени и протянул руки к лейтенанту.
— Увести отродье!— последовал холодный приказ начальника обороны.
 А ты герой,— голос лейтенанта потеплел.— Я написал бумагу лорду капитану о твоих геройствах. Это ж надо, за один бой два корабля утопить!
— Спасибо, сэр лейтенант,— я преклонил колено и склонил голову.— Буду стараться оправдать ваше доверие…
— Это меня радует, это хорошо,— голос лейтенанта стал сладковатым.— И все же, корабли будут прибывать. И танки будут высаживать, не смотря на потери. У нас не так много бочек с зажигательной смесью. В случае массированной атаки танки прорвутся. И тогда…
— У меня есть идея…— вырвалось у меня, и я тут же пожалел об этом.
— Идея?— лейтенант насторожился.— Давай, рассказывай.
Что поделаешь, сказав «а» придется говорить и «б».
— Корабли приходят по одному маршруту. А у нас есть морские мины. Я видел на складе много таких. Мы можем с лодок и барж, что остались от атакующих, заминировать эти подходы. А там, как повезет.
— Идея хорошо, а будет толк?
— Врать не будут. Все зависит только от везения и тупости противника.
— Я даю тебе разрешение. Принимай командование еще над одной ротой. Сегодня утром от лорда капитана пришло подтверждение о назначении тебя как военного кирмора. С чем и поздравляю.
— Но рота находится далеко…
— Их переведу на периметр сорок пять. В помощь предоставлю подкрепление.
— Я буду стараться быть полезным.
— Ступай и готовься к минированию.